Когда Марлен Дитрих наконец посетила Советский Союз, ее по привычке спросили, что бы она хотела увидеть в Москве? Ответ просто поставил всех в тупик. «Я бы хотела увидеть советского писателя Кoнcтaнтинa Пaуcтoвcкoгo. Это моя давняя мечта!», - без всякого киношного пафоса, тихо ответила она. Все просто застыли. Она - мировая звезда нашего Паустовского? Просто невероятно! Константин Георгиевич в то время уже тяжело болел, но к вечеру его все же разыскали.
Тот вечер стал легендарным. Слегка пошатываясь, на сцену вышел старый сгорбившийся человек. Она, подруга Рeмapкa и Хeмингуэя, звезда, которую боготворили миллионы, вдруг опустилась молча перед ним на колени в своем сверкающем вечернем платье. Нитки стали лопаться, а камни рассыпаться по сцене. А она целовала его руку и прижимала к своему лицо. Марлен искренне плакала. Огромный зал даже не дышал, но, очнувшись и поверя в происходящее, понемногу начал вставать. Раздался шквал аплодисментов.
Константина Георгиевича усадили в кресло, люди, наконец затихли. Марлен Дитрих рассказала, что самым большим своим литературным событием считает рассказ Константина Паустовского «Телеграмма», случайно прочитанный ею в переводе на немецкий в каком-то сборнике, рекомендованном немецкому юношеству.
Утерев последнюю бриллиантовую слезу, Марлен добавила: "С тех пор я чувствовала как бы некий долг - поцеловать руку писателя, который это написал. И вот - сбылось! Я счастлива, что я успела это сделать. Спасибо вам всем - и спасибо России!"
